особая атмосфера, - все это не
понадобилось.
— Вам жаль затраченных усилий?
— Сил действительно потрачено очень много. Но своих сил мне не жаль! Мне непонятно: зачем ломать то, что уже построено? Надо было не отменять дым-машину, а продолжать доводить спектакль до ума, работать над ним. Цирк уже
горит, а клоуны еще здесь.
— О вас пишут много хорошего; поклонницы, которых у вас много, те — просто восторженно. Но в одном чате-риале в Интернете автор мрачно предсказывает:
"...никто и никогда ему не предложит — ни булгаковского Мастера , ни Макбета, ни Ставрогина, ни Бальзаминова, ни какого-либо
из центровых гоголевских героев..." Приятно думать, что он ошибся: вы играете Хлестакова, самого "центрового" из гоголевских героев. Но критики отнеслись к спектаклю
по-разному: кому-то он показался "дерзкой удачей", кому-то "надругательством
над классикой".
-
— Я не читаю рецензий, потому что не вижу конструктивности в критике. После
"Варшавской мелодии" я понял, что профессионального разговора никто не может и не хочет вести.
— Давайте поговорим о "Варшавской мелодии". Сорок лет назад Леонид Зорин написал историю о том, как закон тоталитарного государства сломал жизнь двум влюбленным, Как видите ее сегодня вы и постановщик Сергей Голомазов? Изменилось ли отношение к вашему герою?
— У кого?
— У общества. В 1947-м, когда вышел запрет на браки с иностранцами, это было как приговор, обжалованию не подлежащий. Виктор и Геля были загнаны в ситуацию, казавшуюся неодолимой. Но сегодня мир не столь категоричен. И современному человеку
понятно, что надо было пытаться что-то сделать.
—— Что? Ползти на брюхе через финскую границу?!
— Ну, хоть что-то. Вы сыграли Виктора нерешительным, слабым...
—— Ошибка! Вы смотрели не самый удачный для меня
спектакль. Мы с моей партнершей Юлей Пересильд три часа непрерывно на сцене,
все построено
<<назад 1
2
3
4
5 6 7
8
9
10
11
дальше>>