Манифест голубой партии
    - Калигула, Чикатило, которых вы играете на сцене, по-вашему, не совсем мерзавцы? Что могло руководить Житинкиным, когда он предлагал этих персонажей вам?
    - Чикатило – это была моя первая роль с Андреем Альбертовичем. Честно говоря, я был поражен этим предложением, у меня просто волосы встали дыбом – это часовой монолог маньяка, перед смертной казнью, построенный на ненормативной лексике, с которым он обращается к зрителям. Житинкин на эту роль выбрал, скажем так, не урода чтобы показать контраст между привлекательной внешностью и душевным уродством. Это был фестивальный спектакль, проект андеграундного толка, эксперимент, никто не рисковал: получилось – хорошо, не получилось бы – не страшно. Я вам скажу одно – играя этот спектакль я не получил удовольствия, поскольку сама эта роль совершенно антихудожественна и античеловечна, это было довольно серьезное испытание для меня – не очень то приятно в течение часа материться со сцены. Но я играю не только таких тяжелых персонажей, просто о них в силу их скандальности больше пишут.
    - Ваш герой из спектакля «Портрет Дориана Грея» чуть ли ни гей – это очередной творческий эксперимент над собой?
    - Откуда вы взяли, что Дориан – гей?
    - Рецензоры писали, что именно в этом направлении Житинкин повернул фабулу двойных стандартов пресытившейся аристократии.
    - Это какой-то флер от той скандальности, которой любит себя окутывать Андрей Житинкин. Оскар Уайльд не писал манифест голубой партии. Не знаю, как остальные, но я этот спектакль играл абсолютно про другое – совершенно точно, я не соглашался и никогда не согласился бы играть гея.
    - Ваши герои как-то на вас влияют?
    - Да, и не всегда лучшим образом. После Чикатило я два месяца нехорошо выражался, а в какой-то момент даже поймал себя на мысли, что останавливаюсь взглядом на маленьких девочках. Таких людей играть опасно.
 <<назад                                1 2 3 4 5                     читать дальше>>