Актер Даниил Страхов специально для "Вечерки"
Даниил Страхов – удивительный пример звезды, которую не погубила быстротечная телесериальная слава
Даниил Страхов – удивительный пример звезды, которую не погубила быстротечная телесериальная слава («Бригада», «Евлампия Романова», «Бедная Настя», «Дети Арбата», «Звездочет», «Талисман любви» и др.). Только что вышли на экраны «Мы из будущего» – фантастическое переосмысление военной тематики. На подходе новая работа – в апреле на экраны выходит неординарная картина Сергея Струсовского «Блаженная», где Даниил сыграл весьма неприятного типа, деловое воплощение современного зла – даже не с большой буквы. От этого – вдвойне страшного.
– Даниил, чем все-таки зацепила вас эта история, довольно банальная – чистая провинциальная девочка приезжает в Москву, которая пытается ее сожрать?
– Понятно было, что эта история балансирует на грани, что все зависит от режиссера, снимет он поучающую дидактическую картину или расскажет тонкую историю о том, что любую человеческую душу можно растоптать, о том, что такие юродивые люди спасают наш мир. На такие темы снимать фильмы очень тяжело. Тем более без морализации, нравоучения. И то, что картина появилась – очень хорошо. Это не для того, чтобы заработать бабла, поверьте. Блаженные на самом деле спасают этот мир, а мир их топчет. Эта история не просто понравилась – зацепила своей непохожестью на все остальное, что мне к тому времени удалось прочитать в сценариях или увидеть на экране. Потому что она попадает в какой-то нерв. Она тревожит, раздражает, заставляет задуматься. Она – настоящая. И это хорошо.
– Вообще-то эту тему наши кинематографисты любят – вспомним «Москва слезам не верит» и совсем недавнюю «Русалку»…
– Я могу привести еще один фильм на эту тему – «Попса». Да, нет ничего удивительного в этой истории, ничего нового. Никто на это не претендует – провинциальная девушка Александра (ее играет Карина Разумовская) приезжает в Москву. Стандартная история. Нестандартное решение – фильм снят как бы глазами героини. В этом отношении никто из авторов фильма на оригинальность и не претендует. Другое дело – про что и для чего. Практически весь рассказ сквозит меж слов, меж поступков. Тем и интереснее.
– А вам не кажется, что зло в картине сильнее добра – хотя героине и удалось ускользнуть от негодяев, в том числе и от вашего Романа, но они все-таки добились своего?
– В картине – все плохие, кроме одной героини. Этому стальному миру душевные порывы и красота не нужны. Но… этот мир, он – вокруг нас, это мир, в котором мы живем. Он вот такой уродливый, страшный – но наш. Фильм не о том, кто победил. А про то, что наше общество не выносит инакомыслящих. Хотя люди должны быть благодарны не похожим на них – те двигают наш мир. Вот об этом «Блаженная»…
– В финале героиня остается одна… Это правильно?
– Финалов в картине как минимум два. Кстати, был отснят вариант, где она находила свою судьбу – он не удовлетворил режиссера. И он сделал так. Последнее, что мы видим – героиня рисует пеплом цветы на снежном поле. Выводы? Талант победить невозможно. Это – раз. Убить человеческую душу – тоже невозможно – два. И сила искусства бессмертна – три. Но чем кино лучше, тем больше у него прочтений. Вы, думаю, сказали бы по-другому.
– А вы встречали в жизни людей, подобных Александре?
– Я уверен, что встречал. И надеюсь, что еще встречу. Другой вопрос – в тот момент, когда эта картина снималась, я все-таки больше походил на своего персонажа, нежели на людей, способных увидеть, понять и впустить в себя инакомыслящего человека. Поэтому если я таких людей и встречал – то пробегал как-то мимо них. А это большая ошибка.
– Есть что-то общее у вас и вашего злодея?
– Я бы не назвал Романа злодеем, не считаю его таким уж плохим. Он, как и другие персонажи, по сути дела, являются гранями одного и того же городского «злого» мира, мегаполисного ада. Вся функция Романа заключается в том, что этот человек на протяжении всей картины должен сделать один выбор – либо пойти против совести в целях материального обогащения, либо подобный контракт с самим собой не заключать. Он нисколько не отличается от нас – мы все склонны совершать дурные поступки и оправдывать это своими интересами. Да, наверное, именно в этом самооправдании он мне и близок. Себя оправдывают все. У всех своя правда. У всех какая-то своя, пусть порой и извращенная, но логика.
– Понятно – не мы такие, жизнь такая. А вот, скажем, после «Мы из будущего» все-таки что-то изменилось в вашем отношении к военной теме?
– Я всегда к теме Великой Отечественной войны относился с большим уважением и внутренним трепетом. И моей задачей в «Мы из будущего» было не опростоволоситься, – я чувствовал серьезную человеческую ответственность… Не гражданскую – таких громких слов я не произносил, а то бы совсем «зажался» от страха. Но я понимал, что надо как-то играть нутром и не лгать ни в коем случае. Имитация не пройдет никоим образом, когда ты работаешь над такими серьезными темами.
– Самое любопытное в этом фильме, на мой взгляд, как трансформируются герои к финалу. А вот ваш Штирлиц – в проекте «Исаев», который сейчас снимает Сергей Урсуляк, будет меняться?
– Это вопрос – для журналистов. Для меня вообще тема Исаева закрыта. Замучили. Буду молчать, как Штирлиц на допросе, чтобы не выболтать лишнее.
– Ладно. Тогда, Даниил, скажите, сейчас согласились бы играть в проектах, подобных «Бедной Насте»?
– Нет.
– Почему?
– Потому что, во-первых, эти работы для очень крепких организмов. Это 8–9 месячный марафон – практически круглосуточный. У нас ведь не научились снимать телесериалы, как на западе – когда люди приходят, 8 часов отрабатывают, и павильон закрывается на висячий замок до следующего дня.
– Это очень сложно физически.
– Во-вторых, нужно отдавать себе отчет в том, что подобные большие забеги весьма кратковременны в смысле человеческой памяти. Хотя я до сих пор помню «Бедную Настю» – она была искренней, даже наивной – и в этом ее большой плюс по сравнению с тем, что и как снимается сейчас. Но подобные «продукты» очень быстро устаревают. У них очень короткий срок годности.
– И это соотношение вложенного труда и сохранности «продукта» настолько не в пользу больших мыльных опер, что впору задуматься – а стоит ли?
– Поэтому когда мне предлагают работу в кино и я понимаю, что могу потратить все силы на одну сцену в съемочный день, что у меня есть на это время, что я не должен ходить с кипой текста и сниматься в 10–15 сценах ежедневно – то, конечно, соглашаюсь. Если можно выбирать, – я буду играть там, где у меня больше времени и творческой свободы.
– От чего отказываетесь? Что бы не стали играть никогда?
– Я бы так категорично не стал отвечать. Наверное, когда не понимаю… Если картина несет в себе некое разрушительное начало, если она не созидает, а носит какой-то хаос, – я бы, наверное, поостерегся. Другое дело, что когда читаешь сценарий, – не всегда можно понять, как это будет выглядеть на экране. Сценарий – это одно, а готовая картина – совсем другое. Поэтому не всегда удается угадать. Не всегда я принимаю верное решение. Пусть зрители поймут – ну, бывает по-разному.
– В каких проектах сейчас заняты?
– Кроме «Исаева» – в «Игре», которую только что закончил Александр Рогожкин. Фильм через месяц выйдет. «Последний вагон» пока не снимается, не знаю, какова судьба этого проекта.
– Ваш режиссер – это…?
– Я счастлив, что со мной работали такие разные и такие замечательные режиссеры, как Малюков, Эшпай, Рогожкин, Урсуляк. Если они зовут меня в следующую картину – значит, я им не надоел, для чего-то нужен. Это здорово. И я бесконечно счастлив, что Сергей Урсуляк позвал меня в свою новую работу. Для меня некорректно сравнивать таких непохожих мастеров, но то, что мне везет, – особенно учитывая мое сериальное прошлое, – это факт. Все их работы абсолютно нестандартные, идущие в перпендикуляр общему киношному потоку – «Перегон», «Грозовые ворота», «Мы из будущего», «Дети Арбата». Мне грех жаловаться. Я благодарю за это судьбу и моих режиссеров.
– Теперь вопрос на засыпку. Жена-артистка – это плюс или минус для артиста?
– (Задумывается). Это не плюс и не минус. Это просто жизнь – такая, как она есть. Говорить на эту тему, честно говоря, я устал. Тут нечего обсуждать, мы такие же люди, как вы, – завтракаем, ужинаем. Только профессиональный разбор полетов у нас на другом уровне, мы говорим на одном языке…
– Это помогает?
– Это помогает и – избавляет от многих иллюзий. Потому что никто никого не щадит. С одной стороны. А с другой – мы оберегаем друг друга, потому что споткнуться легко, подняться – сложнее.
Автор: Наталья ПЕНЬКОВА
"Вечерняя Москва" №66 (24844) от 16.04.2008
http://www.vmdaily.ru/article.php?aid=56663
Порадовал. 
).
. А обратили внимание, откуда взята фотография Данечки на сайте «Маяка» 
. 