Это, поверьте, не так, что вот я такая умная и знаю, как надо, а они все там (в телевизоре и за ним) ничего не смыслят в кино, нет, конечно. Ну, это просто вот каким увидела Андреева для себя после первой части. Излагаю в скрытом, поскольку не относится напрямую к тому кино, какое есть.
Минуло 8-9 лет. Профессия. Должность. Признание. Счастливая семья. Андреев стабильно и впечатляюще успешен и каждодневно слышит признания вроде «Ваш труд – руки Господа». Он на пике, у него эйфория от того, что с ним – да и от себя самого. Он жену любит преданно, безусловно, а сына растит как взрослого. И на реплику сына (например) «а нельзя ли Бога попросить никого не забирать», Андреев отвечает (к примеру) «мы не можем Ему задавать вопросы, только Он. Всем». Именно это позже будет мучить Павла и поставит на грань. То, с чем ему спорить, чем болеть. А совсем позже - примиряться.
Авария. Гибель сына. Жена за рулём, и она в положении. Марина выживает, каким-то чудом жив и ребёнок, которого так ждут. Но у Марины острая депрессия. Андреев же оказывается в персональном аду. Утраченный сын был уже достаточно осознанным, и боль потери связана не только с чувством отца, но и с утратой СВОЕГО человека - с кем говорили, радовались, молчали на одном языке. Марина то ласкова, нежна и просит прощения за истерики, а то казнит – «ты слишком любил его, ты им расплатился» (в смысле жизней пациентов, которых Андреев спас всему вопреки). Супруги винят друг друга в гибели сына (беспочвенно), тесть себя винит тоже (то себя, то их). У тестя ухудшается здоровье - разбит морально и физически, нуждается в уходе.
Павел углубляется с фанатичным рвением в работу. Он как будто на подъеме до сих пор, справляется блестяще: под руками все тяжелые, но все живут. Он даже улыбается, приходя в клинику с утра. И только Анна (анестезиолог) знает, каково ему (она видит и его муки душевные, и попытки блокировать свою беду). Марина же утопает в состоянии, граничащим с отказом ума. Она на пределе: муж не то, что неприятен ей, она прямо говорит ему о ненависти.
Павел любит и прощает. По сыну он плачет только в кабинете, тестя всячески поддерживает, а в короткое свободное время с ним находится как сиделка. По ходу сюжета гибнет близкий ему человек – например, Анна (умирает на столе). И, хотя Андреев не виноват, это последняя капля. У него оглушительный срыв, отчаяние (скажем, беспомощная неадекватная реакция на глазах у персонала больницы, почти что неприглядный запой и короткая связь со случайной знакомой). Ему снится сын, который просит удочерить девочку, оставшуюся без матери (просит без слов, но Павел понимает его; например, сын, взяв её за руку, подходит обнять отца, Павел закрывает глаза во сне, а когда открывает – видит, что обнял дочь Анны - принял дочь Анны). Через девочку Павел надеется отдать сыну долги, в этом рассчитывая найти и правду, и облегчение. С просьбой сына Павел идёт к жене. Обвинив мужа в безразличии (примерно «никогда ты нас не любил, а только держался за нас, а это большая разница»), жена требует уйти из дома. У неё своя боль и правда тоже своя. После скандала супругов умирает отец Марины (у Павла на глазах), Марина опустошена и пеняет Павлу «ну и что, и где Он есть-то, твой Боженька».
Андреев всё еще готов любить и прощать, но не улыбается уже, как прежде. Он вымертвел. Красивый. Успешный. Любимец женщин и детей. Неизменно преданный делу – и почти что неживой, и даже рождение ребёнка не меняет этого. Он как робот: работает, встаёт к ребёнку по ночам, а моментами еле успевает пресекать суицидальные попытки Марины. Это теперь совсем другая женщина и другая жена совершенно. Которую жаль и с которой ад, вместе с тем. Андреев себе запретил оплакивать ушедшего сына, они больше не видятся во снах (хотя раньше это случалось регулярно). Он полагает, сын наказал его – за слабохарактерность, за эту девочку, у которой специфическая болезнь, которой нельзя в детдом. Принадлежность свою чувствует теперь только к сыну, с кем разлучила трагедия.
В одну из ночей Павел исчезает, взяв только самые необходимые вещи. Марина находит записку (например, «люблю») и его нательный крест, который он положил поверх. На столе часть семейной фотографии - Павел, Марина, её отец. Сына он отрезал и взял с собой. Семейный ад Андреев покидает, никого не обвинив и ничего никому впрямую не продемонстрировав. И это не побег, это его способ, как не выйти в окно. Первая мысль Марины – муж предал (её, их горе, их маленького ребёнка). А дальше путь Марины и Павла к изменившимся себе, друг к другу. И прощение друг друга – болезненное, отчаянное, вместе с тем, навсегда. Девочку они удочеряют.