Ха! Если ставить "Ревизор" так, как его написал Гоголь ( тоже ещё
фрухт с комплесами провинциала и заморочками о собственной гениальности), то после каждой реплики на сцену придётся выпускать литератураведа, чтобы объяснять современным зрителям, что уважаемый классик имел ввиду. Заметили, что в этой постановке знаменитый "прокол" Хлестакова про четвёртый этаж и кухарку ДС произносит скороговоркой? Публика просто не знает, что благородные господа и чиновники высокого ранга при царе-батюшке выше бельэтажа не проживали. В ранешнее время в классических постановках на этом месте паузу делали, немая сцена была,
"Штирлиц был на грани провала" . А теперь сложно объяснять, мы выпали из контекста той эпохи. И, вообще, для кого
товариЩ Гоголь писал свою
пИесу? Для просвещённых и властительных зрителей, проживавших в обеих столицах. А в пьесе описывал глупых, костных, вороватых мелких чиновников из глухой провинции. Ну, мне могут возразить, что это слишком мелко, на поверхности, что речь в пьесе не об уездном городе, а о всей империи. Но автор рассчитывал на признание в широких кругах образованного общества, а не только среди тонких ценителей словестности. В театр ходили люди и состоятельные, превилегированные, находившиеся на более высокой ступени общественной лестницы, чем городничий в глухом захолустье и образованные, молодые зрители, придерживающиеся прогрессивных взглядов на справедливое устройство жизни. Т.е., это всегда был взгляд с верхней ступени сословного общества или образовательного уровня зрителя. А мы, нынешняя публика, по тогдашнему, разночинцы, смотрим "снизу"
Для нас и мелкий чиновник- большой начальник, а Городничий, и вовсе, почти священная особа, дорогу им уступаем. И образованностью излишней, против "начитанности" Марьи Антоновны нам хвастаться не приходиться.
В общем, отдал автор пьесу "в люди", значит, каждый театр имеет право на свою интерпретацию.
И то, что жеманная дочка Городничего превратилась в "Машу" в купальнике и на брусьях приблизило персонаж к современному зрителю. Тоже самое и о супруге Городничего. Очень узнаваемая "тётка"
Спектакль конечно, вырос с дня премьеры, стал, если это применимо к традиционному театральному действию, драйвовым, темп появился, он не провисает, не расползается на яркие эпизоды. Есть ансамбль актёров. Есть лидеры. Для такой "населённой" пьесы, как "Ревизор" необходимы несколько очень сильных актёров, способных перехватывать друг у друга напряжённую драматическую линию, не давать пьесе скатываться в очевидное, более простое комическое представление. Это, кроме Л. Каневского, конечно, Геннадий Сайфулин и Виктор Лакирев. И я пишу это вовсе не из-за почтения к громадному театральному опыту этих актёров, а по факту. Они действительно держат спектакль.
"
Инкогнита из Питера"
(хулиганство, конечно, но в контексте) ко всей этой честной компании из обитатей уездного города пристраивается то одним бочком, то другим. Он другой. Иногда поёт с ними в унисон, иногда вторит, не понимая, о чём "поют", местами, пытается вести мелодию сам. Есть и диссонансы. Мне не очень понятно развитие сцены вранья Хлестакова. Начинается всё совершенно комедийно, постепенно гость, подзадориваемый выпивкой и льстивыми вопросами, входит в раж и становиться страшен в своём самозванстве, но "зрители" в лице Городничего и ответственных чиновников не выказывают ничего, кроме завороженного подобострастия. И поэтому, следующая за этим реплика Земляники "Страшно! Ох, как страшно!" появляется как бы ни с чего. Ну, может быть, мне надо ещё раз посмотреть спектакль.
Марья Антоновна так ослепительно свежа и искренна в своих чувсвах, что не оставляет места для сатиры. Вообще, вся сцена с волочением Хлестакова за дамами превратилась в темпераментный гимнастический этюд на грани бурлеска, несколько утратив комедийную составляющую. Медленнее надо, чуть медленнее, дайте зрителям посмеятся вволю.
Ещё, из недоработок - Осип, ввиду успешно развивающейся карьеры актёра,
как это по-украински, "погладшав", кости уже не торчат, и сцена скидывания одеяльца с мощей голодного слуги уже не так эффектна. Предлагаю - или актёра не кормить, или нарисовать ему скелет прямо на коже
Отсутсвие задымления в первой сцене ничуть не мешает настрою зрителей, а дышать в зале от этого, несомненно, легче. Кстати, почему это все решили, что действие пьесы происходит на болоте? Есть в русском языке такое хорошее, "вкусное" название для огороженного водного пространства - заводь. Тихая провинциальная заводь, безопасное место, где можно ловить мелкую рыбёшку в неглубокой воде. Вот тут и намутил, разрушил устоявший порядок проклятое Инкогнито, обманил, соблазнил несбыточным, поманил воздушными замками, да и исчез, как тает утренний туман над водой.
Но попасть под это очарование ещё раз очень и очень хочется