Из-за капризов компьютера не смогла сразу поделиться радостью: 12 февраля, благодаря помощи Лены Нежиной,
я снова побывала на "Драме на охоте".
Вот только что перечитала отзыв Царапки, и могу лишь сказать: театр - дело непредсказуемое. Как и наше восприятие. Честно говоря, скучать на этом спектакле мне никогда не приходилось, но я всегда была согласна с тем, что первое действие - своеобразное испытание для зрителей. И вот на этот раз было ощущение, что зрители "втянулись" сразу, с первых сцен, и реагировали живо.
А в антракте я слышала разговоры на тему "А Страхов как играет!", "А где еще можно его увидеть?" И, сами понимаете, мне было очень приятно.
Вообще, лично у меня было чувство, как будто все "детали" окончательно "притерлись" - простите за такое техническое сравнение, но это было ощущение
целого, когда видишь, что все должно быть именно так, что замысел авторов воплотился.
Показалось мне или нет? Но даже тряпичных кукол в красном не было слишком много, как увиделось вначале. И все они были как-то к месту, и, что называется, работали на идею. Или в полностью состоявшемся спектакле даже каждая вещь, наконец, занимает точное, положенное ей место, и начинает "играть"?..
"Спелись" исполнители здорово.
И "антре" Графа не выглядят вставными номерами, и Камышев совсем не остается на втором плане во время знаменитых графских проходов по залу.
Признаюсь еще - в сценах, где дословно повторяется текст, вошедший в фильм Эмиля Лотяну, мне всегда мешают запомнившиеся навсегда интонации Олега Янковского и Галины Беляевой. Не потому, что они лучше или хуже (и фильм, я понимаю, совсем про другое), но просто вот так уж въелись в подкорку. И мне трудно оценить именно эти сцены.
Хотя Оленька все же остается для меня несколько "вещью в себе", я не до конца ее понимаю. Кстати, Оленька Галины Беляевой - для меня - вполне чеховский персонаж, который мог бы существовать не только в мелодраматическом фильме, а и в этой конкретной постановке. Ведь то, что Камышев говорит о грязной ее душе - во многом идет от него самого, в этой ее якобы грязи он бессознательно ищет самооправдания. А вот какая все-таки Оленька в спектакле?
Но все, что связано с вутренним миром (вернее, с полным отсутствием мира внутри) Камышева, с каждым виденным мной спекатклем звучит все трагичнее, и вызывает безнадежное горькое сочувствие. Что-то говорит прекрасной души человек - доктор, что-то безудержно болтает Граф, что-то лепечет Оленька - и никто, никто не видит, как страшно меняется лицо Сергея Петровича. И самое страшное - даже заметь они, даже попытайся что-то сделать - все это уже безразлично и бесполезно.
Даниил играет сильно, и могу только согласиться со словами Царапки -
Царапка wrote:У него очень выразительное лицо, даже когда не участвует в диалоге, а присутствует в сцене, показывает своё отношение к ней, оттеняет, молча участвует.
Хороши руки – сцена опознания Камышева свидетелем великолепна.
Мне вспомнилось, с каким искренним чувством моя мама говорила об актерах: "Нет, я все-таки понять не могу, как это они вот так играют?!" И правда - как это
вот так? Прийти на работу и стать Камышевым... Или не стать? Или стать наполовину, наблюдая за ним как бы со стороны? Я ничего в этом не понимаю. Да, наверное, мы и не должны.
Поэтому я просто подарила отличному актеру - Даниилу Страхову всегдашние розы, мысленно склоняясь перед его умением совершать каждый спектакль это таинственное "вот так".
